ЧИЧВАРКИНА

Из 116 036 упоминаний в Yandex о Евгении Чичваркине известно, что он гений, бог, пошляк и беспредельщик. Сам герой, придумавший «Евросеть» и сделавший её крупнейшей компанией в своем сегменте, категоричен:

У самого Чичваркина последнее время перманентный аврал. По бизнесу куча дел, самопиаром приходится заниматься, да и встал он сегодня «нереально поздно». Нереально поздно – это в 10:00. Хотя может и в семь. Без будильника.

10:00 – 12:00

– Будильник – ни за что и никогда. С тех пор как я перестал торговать одеждой на рынке в Лужниках, я зарекся им пользоваться. Если надо рано встать, меня аккуратно будят по предварительной договоренности.

Porsche Cayenne 2003 года Чич­варкин водит сам. Дорога от дома до работы занимает час, иногда больше. Но трудности московского движения Евгения не беспокоят. «У меня под рукой горячая линия связи со всеми 37 тысячами сотрудников». Так что за время пути он успевает решить 30–40 насущных вопросов. Да, разговаривает по мобильному за рулем. Да, нарушает правила дорожного движения. Нет, за это не стыдно.

– Я, тьфу-тьфу-тьфу, по своей вине в аварию лет шесть назад попал. А уж сколько раз мне в жопу давали... Вчера, правда, бампер одному поцарапал. В ресторане попросил машину припарковать, а потом не посмотрел, как поставили. Выезжая, задел другую машину. Хозяин так засмущался – узнал, наверное. Но я все-таки всучил ему деньги на возможный ремонт. Хотя, судя по царапине, производить он его не будет.

12:00 – 19:00

В офисе Чичваркин проводит 60% времени. При этом он так и не обзавёлся собственным кабинетом. Его заменяет комната для переговоров, выдержанная в корпоративной желто-красной гамме. На стене плакат «Розница-мать зовет», стилизованный под известную агитку времен Второй мировой. В офисе аншлаг, все хотят Женю.

Он возвращается с солидной тростью. «Вот, ушел из государственного пенсионного фонда, вступил в негосударст­венный. Трость подарили». На логичный вопрос «о разочаровании в государственных инструментах» отвечает честно: «Не разочаровался, просто хочу больше денег».

Вообще, деньги – тема щекотливая. Считать их в чужом кармане неприлично, однако вопрос все-таки возникает – зачем работать, когда достойная старость уже обеспечена? Евгений поясняет:

– Мы сейчас делаем достаточно тупую, лобовую вещь, которую, впрочем, другим будет очень тяжело повторить. Нет, это не рекламная акция. Просто часть денег с рынка уйдет к нам. Такой лохотрон. Игра конкурентами в ассортимент.

С первых минут Евге­ний производит впечатление «своего парня». Настолько сильное, что при покупке телефона в «Евросети» думаешь не о компании, а о том, какой Чич­варкин приятный парень и почему бы не подсобить его бизнесу. Миролюбивые размышления прерывает «свой парень»:

Монолог о коммерческих планах прерывает очередной визитер, который выдергивает Чичваркина из кабинета.

В качестве дополнительного механизма по зарабатыванию денег Чичваркин использует аукционы. В момент интервью он выставлял на продажу номер 666-6666. Вырученные средства пойдут многодетным семьям – на образование и лечение. У Евгения свой благотворительный фонд, поддерживающий 15 семей, в которых более 10 детей. В Воронеже, говорят, живет пара с 20 отпрысками.

На разговоры о добрых делах­ больше нет времени. Сейчас надо заехать на какое-то светское ­мероприятие и затем мчаться ­в аэропорт.

– Представьте такого здорового негра, который бегает стометровку быстрее всех в мире. Его спрашивают, чего он хочет добиться, какой рекорд поставить. А он говорит, что мечтает пробежать эту дистанцию за одну секунду – вжик и все. Понимаешь? Нет предела совершенству.

Телефон трезвонит каждые две минуты, Чичваркин всегда на связи.

– Хотите дать мне денег – купите у меня машину. А с каждого телефона мне приходится самая малая доля. Госу­дарству в виде налогов отдаю больше.

Свою репутацию светского персонажа Чичваркин решительно отрицает, а Куршевель и Лазурный Берег подвергает жесткой критике. У него свои места для отдыха. Например, та же Европа за исключением вышеназванных мест. В большом почете Гонконг и Тайвань. Но туда Евгений ездит по работе, а семейный отдых – это, скорее всего, Эмираты.

– Моя светская жизнь – это ритейл-форумы и посещение World Class. Время отнимают не тусовки, а общение с вашими коллегами, журналистами.

Нет, Чичваркин не жалуется. Просто ему бывает обидно, что после пяти лет плодотворного сотрудничества, бесчисленных комментариев и интервью издание выпускает материал в формате газеты «Жизнь» и передачи «Петровка, 38». Не оправдания ради, а чисто из интереса напоминаю владельцу «Евросети», что он тоже любит эксплуатировать низменные инстинкты населения. Голых девушек привлекает.

19:00 – 20:00

– Если пожар – мне можно позвонить хоть ночью. Вот если пожара нет... Утром выясню, адекватен ли звонящий или лучше с ним попрощаться.

О тиране Чичваркине, который проверяет сотрудников с помощью детектора лжи, ходят легенды.

– Я вообще не понимаю, чего все с детектором так возбудились? А вдруг передо мной игрок, готовый спустить все в ближайшем ­автомате? Слаб человек по натуре.

Дальнейший сценарий утра зависит от настроения. Сегодня времени нет, поэтому чашка чая и стакан гранатового сока – и на работу.

Аэропорт Домодедово. Рейс на Новосибирск – совершенно неудобный, в ночь. Самое время поговорить о личных транспортных средствах. Чичваркин категорически против собственных самолетов.

– Это глупость несу­светная. Да, мне хочется, чтобы было удобно. Но жечь топливо четыре часа туда и четыре обратно – это же страшные деньги. Вот, например, слетать в Прибалтику и вернуться за один день нельзя. А я беру аэротакси, утром в Риге, днем в Вильнюсе, вечером в Москве. Посмотрю, как работают филиалы, взбодрюсь.

22:00

Однодневные командировки по России и странам СНГ – обычная практика. Евгений любит ­появляться без предупреждения.

БЕСЯТ

Тупые, ленивые люди, которые за свои сраные 20 копеек обрушат чужие 200 рублей.

Когда из-за забора высовывается рожа и кричит: «Товар у тебя говно, и сам ты говно!» – это не критика.

КРИТИКА